Вот всё и кончилось. Вот всё и решилось. Я ушла. Плохо мне. Логично, да?
Завтра. Уже завтра после работы я не вернусь в этот дом. Как жить без него? Но и с ним не смогу. Я бросила его. Предала. В пятницу вечером, он увидел меня с Сашей. Я усмехнулась: «Ну, здравствуй.» Злость, уверенность, игра. А потом я плакала. Просила. Злилась. Злилась, потому что как он посмел меня шантажировать?! Распоряжаться моей жизнью?! И как позволить себя касаться тому, кто заключил меня в тюрьму? А потом я плакала и просила. Он чудом меня отпустил. Из-за кольца. Не смогла бы. Клянусь, не смогла бы носить подаренное им кольцо. Оно уже тогда «жгло» пальцы. А теперь ношу и вряд ли сниму. А потом я плакала вновь. Уже потому что он остался один. Я предала его. Как так?! Я. Его. А ведь предала гораздо раньше, почему тогда не было так больно? И я плакала весь вечер пятницы, прерываясь на водку чистяком и фильм. А потом я просыпаюсь утром, а у меня льются слёзы. Сами. И я ничего не могу сделать. Целый день. А потом я пошла гулять с Сашей. Наверное, чтобы успокоиться. Знала, что он меня растормошит. Да и не плачу я при других. Даже перед Цисой как отшибло. И собираясь гулять, Шен был в магазине, уже чуть ли не орала в голос. И плакала потом вечером. И утром. И забирая свои вещи днём. И несколько часов потом с Сашей, почти плакала, молча, внутри. «Где же ты шляешься?! — думала. — Кто ж так принцесс спасает?», хотя ждала его всего минут пятнадцать. И он-таки смог меня под вечер растормошить. Не хотела выглядеть перед ребятами ревущей дурой. Если уж предала всё и вся, так хоть с высоко поднятой головой.
Возможно, я вернусь. Невыносимо хочется вернуться. Но выбор уже сделан. Да и сейчас не время. Как бы ему не было плохо. Я хочу пожить без него, отвлечься, почувствовать свободу. Я не люблю его. Дьявол! Не бывает так!
Ему хуже, чем мне. Во много-много раз. Просто я хуже себя контролирую. Почему так плохо? Ведь я хотела и хочу этого.
И, внезапно, обидно за него. Никто не остался. Кроме Лёхи. Если бы я ушла, как хотела: хлопнув дверью и исчезнув, что бы было?! «Ты только не спейся тут, без присмотра», — сказала Циса. То есть ты не придёшь? Она боится его. Как она может?! Знает ведь его. Хорошо знает. С другой стороны, это я готова умереть, даже от руки друзей. Я предала его, а она мне даже слова не сказала. Она, третья. Я не уверена, что смогла бы себя простить на её месте. Впрочем, я и на своём не прощу. Никто не остался. Как так? Он, столько раз нас спасавший, разбудивший нас, наконец! Остался один в самой трудной ситуации. Не. Мне. Судить. Впрочем, от моих виноватых излияний лучше не станет. А потому я затыкаюсь.