В сопровождение к "Чародею", я бы сказала. Для меня в этих стихах столько смысла, что в голове не укладывается. Я даже перепечатаю это руками, а не скопирую, как обычно.
С бумажного томика Цветаевой, да-да! Вырывать куски из стихотворений не стала. Ну, хотя бы потому, что не знаю, как это можно разделить, выписать, опубликовать отдельно. Иногда выделяла то самое, что зацепило, где смогла. И даже это кажется мне не верным)
ссылка на запись про "Чародея"Однажды вечером пришёл из тьмы
Печальный принц в одежде серой.
Он говорил без веры, ах, а мы
Внимали с верой.
Марина Цветаева
В чужой лагерь
"Да, для нас наша жизнь действительно в тумане".
Разговор 20-го декабря 1909 г.
Ах, вы не братья, нет не братья!
Пришли из тьмы, ушли в туман...
Для на безумные обьятья
Ещё неведомый дурман.
Пока вы рядом --- смерть и шутки,
Но чуть умолкнули шаги,
Уж ваши речи странно-жутки,
И чует сердце: вы враги.
Сильны во всём, надменны даже,
Меняясь вечно, те, не те ---
При ярком свете мы на страже,
Но мы бессильны --- в темноте!
Нас вальс и вечер --- всё тревожит,
В нас вечно рвётся счастья нить...
Неотвратимого не может,
Ничто не сможет отклонить!
Тоска по книге, вешний запах,
Оркестра пение вдали ---
И мы со вздохом в тёмных лапах,
Сожжём, тоскуя, корабли.
Но знайте: в миг, когда без силы
И нас застанет страсти ад,
Мы потому прошепчем: "Милый!" ---
Что будет розовым закат.
Perpetuum mobile
Как звёзды меркнут понемногу
В сияньи солнца золотом,
К нам другу друг давал дорогу,
Осенним делаясь листом,
--- И каждый нёс свою тревогу
В наш без того тревожный дом.
Мы всех приветствием встречали,
Шли без забот на каждый пир,
Одной улыбкой отвечали
На бубна звон и рокот лир,
--- И каждый нёс свои печали
В наш без того печальный мир.
Поэты, рыцари, аскеты,
Мудрец-филолог с грудой книг...
Вдруг за лампадой --- блеск ракеты!
За проповедником --- шутник!
--- И каждый нёс свои букеты
В наш без того большой цветник.
Perpetuum mobile --- вечный двигатель
Сёстры
"Ибо всё лишь сон, о моя сестра!"
Им ночью те же страны снились,
Их тайно мучил тот же смех,
И вот, узнав его меж всех,
Они вдвоём над ним склонились.
Над ним, любившим только древность,
Они вдвоём шепнули: "Ах!.."
Не шевельнулись в их сердцах
Ни удивление, ни ревность.
И рядом в нежности, как в злобе,
С рожденья чуждые мольбам,
К его задумчивым губам
Они прильнули обе... обе...
Сквозь сон ответил он: "Люблю я!.."
Раскрыл объятья --- зал был пуст!
Но даже смерти с бледных уст
Не смыть двойного поцелуя.
Втроём
--- "Мы никого так..."
--- "Мы никогда так..."
--- "Ну, что же? Кончайте...
Горькой расплаты, забвенья ль вино, ---
Чашу мы выпьем до дна!
Эта ли? Та ли? Не всё ли равно!
Нить навсегда создана.
Сладко усталой прильнуть голове
Справа и слева --- к плечу.
Знаю одно лишь: сегодня их две!
Большего знать не хочу.
Обе изменчивы, обе нежны,
Тот же задор в голосах,
Той же тоскою огни зажжены
В слишком похожих глазах...
Тише, сестрички! Мы будем молчать,
Души без слова сольём.
Как неизведанно утро встречать
В детской, прижавшись, втроём...
Розовый отсвет на зимнем окне,
Утренний тает туман,
Девочки крепко прижались ко мне...
О, какой сладкий обман!
Декабрьская Сказка
Мы слишком молоды, чтобы простить
Тому, кто в нас развеял чары.
Но, чтоб о нём, ушедшем, не грустить,
Мы слишком стары!
Был замок розовый, как зимняя заря,
Как мир --- большой, Как ветер --- древний.
Мы были дочери почти царя,
Почти царевны.
Отец --- волшебник был, седой и злой;
Мы, рассердясь, его сковали;
По вечерам, склоняясь над золой,
Мы колдовали;
Оленя быстрого из рога пили кровь,
Сердца разглядывали в лупы...
А тот, кто верить мог, что есть любовь,
Казался глупый.
Однажды вечером пришёл из тьмы
Печальный принц в одежде серой.
Он говорил без веры, ах, а мы
Внимали с верой.
Рассвет декабрьский глядел в окно,
Алели робким светом дали...
Ему спалось и было всё равно,
Что мы страдали!
Мы слишком молоды, чтобы забыть,
Того, кто в нас развеял чары.
Но, чтоб опять так нежно полюбить ---
Мы слишком стары!